Речь: Двенадцать Эпанаевых в Египте

25.10.05

Годовщину Октябрьской революции Игорь Эпанаев встретилв красной футболке на Красном море с бокалом красного вина в руке «Жизнь моя хорошая, потому что Гоша я».

Череповецкий поэт, изобретатель собственного слога, рифмоплет в лучшем понимании этого слова, идеолог творческого «Союза слона» вернулся на днях из Египта, где неделю катался на верблюдах и катерах, пытался погружаться в море и брал со шведского стола все, что заблагорассудится. О том, как могло произойти, чтобы простой поэт, «держатель» двух кружков во Дворце детского творчества, оказался по ту сторону Средиземного моря, по ту сторону человеческого благосостояния в номере за 1000 долларов с горничными­мужчинами, коридорными­арабами, кланяющимся швейцаром и бассейном, нам рассказал сам Игорь, загоревший до цвета моего отполированного стола. Как выяснилось, во всем виноват брат. 

Что делал Слон,когда пришел Наполеон.

В семье Эпанаевых есть несколько версий происхождения фамилии, которую по отношению к непредсказуемому и «эпатажному» Гоше зачастую считают псевдонимом. Версия первая, историко­романтическая.Фамильный корень на Русь привез в 1812 году приспешник Наполеона Эпан, по роду­племени француз. После поражения «карликового корсиканца» остался в русском плену, ассимилировался и женился на русской княжне. Версия вторая, сталинско­репрессивная и самая вероятная. Дед Игоря и, похоже, первый Эпанаев в роду, при Сталине был директором школы и носил фамилию Панаев. Когда им заинтересовалось ГПУ, семья была вынуждена бежать в Сибирь, а чтобы окончательно замести следы, прибавили в паспорте буковку «Э». Есть и еще версия, чисто национального свойства. Упомянутый дед родился марийцем, а в тайны происхождения фамилий этого народа так просто не проникнешь. Ясно одно: других Эпанаевых, посторонних для Игоря и его матери, не то что в Череповце, но и России, похоже, нет. «Наткнулся на одного в Интернете, так и тот вроде бы родственник», — говорит наш носитель редкой фамилии.

Эпанаевы всех стран.

Это я к тому трясу генеалогическое древо Эпанаевых, что разбросало отпрысков по всей стране от Алтая через Пермь до Санкт­Петербурга. В Череповце, куда отца Игоря, химика по специальности, много лет назад позвали работать на химзавод главным механиком, ныне живет Игорь с матерью. Раз в год семья собирается вместе, не вся, но кто сможет. «Лысую гору» для слета выбирают путем телефонного голосования. Несколько раз съезжались на Алтай, где в Бийске живет брат Евгений. Профессия его — строительство, причем специализируется не на чем­нибудь, а на возведении банков. Доходы, сами понимаете, не наши с вами. В прошлом году Евгений Эпанаев пригласил семью в Италию — дома у кого­нибудь собираться хлопотно, надоело, да и как разместить такую ораву. Только в гостинице. Замену раскладушкам, спанью вчетвером на кушетке и семерым по лавкам нашли в виде отдельных номеров пятизвездочных отелей и лазурных пляжей. В Италию Игорь не попал, а в Египет ехать согласился. Расходы взял на себя брат. Летели из Санкт­Петербурга, куртку череповчанин оставил у сестры, а в пиджаке на взлетной полосе в Пулкове закоченел так, что к бедуинам захотелось еще больше. Зато через пять часов в Египте пиджак пришлось снять и им обмахиваться. Африка, как­никак.

Гоша — и в Африке Гоша.

Багаж Эпанаева­поэта составляли одежда, фотоаппаратура, чтобы было что вспомнить, и несколько поэтических сборников: собственных и друзей. Плюс неизменные журналы «Окраина» и «Нахаленок», которые берет всегда и везде. Книжку стихов Эпанаева получил в подарок сам Ален Делон, с передачей помог знакомый оператор­череповчанин с Первого канала. В гостинице, где жил, наткнулся на полочку с книгами. Во­круг никого, бери и не возвращай. Ничего оттуда Игорь не взял, а даже свое положил. «На следующий день ни «Нахаленка», ни «Окраины» не было. Наверное, взяли почитать», — комментирует он.

В Египте собралось 12 человек Эпанаевых — две сестры и два брата плюс их дети, мужья и жены. Арабы поражались патриархальности русских. Одна из сестер говорит на пяти языках и слышала от местных: вай­вай, обычно или муж, или жена к нам приезжает, а тут такая большая семья. Русских в Хургаде отдыхает так много, что даже тамошние мальчишки лопочут на русско­арабском сленге. Почему­то маты и прочие непристойности иностранцами, как био­йогурт, усваиваются гладко, зато выходят плохо. О русских туристах мнение — как о финнах в Петербурге: приезжают, отрываются, напиваются, иногда чего и поломают слегка. Когда самолет на Россию начинает заполняться пассажирами, местные чуть не ставки на тотализаторе делают: интересно, а сегодня хоть одного пьяного русского полиция с самолета снимет? «В нашем отеле этого не было», — говорит Игорь. Шведский стол, пятьдесят разных блюд, спиртного большой выбор. При этом никто им не злоупотребляет. И самому идеологу «Союза слона», который привычки проносить мимо рта не имеет, собственное нутро явственно вещало: «бокал красного вина за обедом, больше не принимаю». Над загадкой Эпанаев бился недолго: «Там я понял, что чем у человека больше возможностей, чем он богаче, тем он умереннее этим пользуется».

Купаться в Ниле нельзя.

Итак, что делали. Самым грандиозным путешествием семьи был выезд в Луксор (бывшие Фивы) с его самым большим храмом в мире. Запомнились прогулки на катере, с которого все погружались в море с аквалангом. Красный день календаря, 7 ноября, Эпанаев отметил в Красном море, облаченный в красную футболку с бокалом красного вина в руке. Побывали и на знаменитом Ниле, который, как и при Клеопатре, генеральная артерия страны. Пить из Нила официально разрешено местным минздравом, наверное, потому, что купаться как раз запрещено. «Видом он в том месте, где мы были, не шире нашей Шексны. Набрал воды из Нила в бутылку. Привез домой, стоит у меня на подоконнике. Ну полил цветы, больше не знаю, чего с ней делать», — рассказывает Гоша. 

О египетском народе впечатление у Игоря сложилось неоднозначное. Люди они непьющие, что похвально, работящие, что завидно, и в большинстве своем не просто бедные, а нищие, что вызывает сочувствие. Все эти три качества выработали у них особого рода навязчивость — завидя туриста, моментально окружают его предложениями: сувениры, такси в любой район города. Шагу не ступить. Женщины там принципиально сидят дома с детьми и управляются по хозяйству. Вида они непонятного, ибо 90 % их естества скрыто под одеянием. По улицам бродят отряды военных — остаток от прежней войны — и ослы. По вечерам на улицу выходить боязно.

«Укуси меня, цеце,я живу в Череповце».

На этой неделе Игорь Эпанаев вернулся домой. Впечатлений от первого посещения заграницы море, но друзья его почему­то не очень и слушают. «Вот с Алтая когда приехал, интересовались гораздо больше — как там, да что там. А в Египте… Что в Египте? Египтом у нас никого не удивишь». На следующий год семья собирается встретиться в Черногории, брат там будет строить очередной банк. А стихи о Египте у Эпанаева пока не пишутся. Говорит, надо все переварить, отфильтровать, подумать. Может быть, впервые из­под пера хохмача и стебщика появится что­то лирическое. О море, например.

Сергей Виноградов

Источник: ВОБЛА.RU